О том, какой закон нужен срочному рынку и нужен ли он вообще, с обозревателем RBC daily Татьяной Чаплыгиной беседуют вице-президент фондовой биржи РТС Андрей Белинский, президент Национальной фондовой ассоциации Константин Волков и председатель совета директоров «Алор-Инвест» Анатолий Гавриленко.
- Как развивается рынок производных финансовых инструментов после 1998 г.?
Андрей Белинский: До 1998 г. в России существовал огромный валютный срочный рынок. Сейчас же он находится в состоянии выхода из спячки. Основной причиной слабого развития является тот факт, что сделки по валютным расчетным форвардам признаются судами сделками пари. Кроме того, рынок до сих пор помнит, что случилось в 1998 году на валютном срочном рынке. Срочный рынок на инструменты фондового рынка сохранился и достаточно успешно развивается в РТС. Что касается срочных операций с товарными активами, то они носят случайный характер, поскольку состояние товарного рынка не позволяет создавать под него биржевые инструменты. Во-первых, товаропроизводители часто не заинтересованы в раскрытии информации о формировании цен в отрасли. Во-вторых, вертикально интегрированные структуры не нуждаются в страховании через систему срочного рынка своей продукции, которая производится и реализуется в замкнутом цикле. Заинтересованные в хеджировании компании предпочитают работать на западных биржах, где уже сложилась ликвидность на интересующие их инструменты. Между тем интерес к срочному рынку не ослабевает. Активно развивается фьючерсная торговля акциями, опционные сделки с ними. Мы начали уделять большое внимание развитию контрактов на процентные инструменты, которые являются наиболее популярными во всем мире. Паевые инвестиционные фонды получили разрешение размещать до 10% средств в инструменты срочного рынка. Мы полагаем, что со временем получат развитие фьючерсы на сводные индексы, которые позволят ПИФ хеджировать свои портфельные риски. Есть основание говорить о восстановлении валютного срочного рынка. Правда, это восстановление (хотя бы до объемов первой половины 1998 года) произойдет не завтра.
Константин Волков: На мой взгляд, сейчас биржевой срочный рынок фактически не развивается. Он достиг некоторого минимального уровня и фактически остановился. Участники рынка выходят из ситуации, работая через свои дочерние организации за рубежом, и в частности, в оффшорах.
Анатолий Гавриленко: К сожалению, в настоящее время этот сегмент рынка развивается очень слабо. Единственное, чем мы можем гордиться, - это система срочной торговли FORTS на РТС. Также предпринимаются попытки развить товарные фьючерсы на бирже «Санкт-Петербург», возродить срочный рынок на зерно на Сибирской фондовой бирже. Но эти попытки плохо поддерживаются как участниками рынка, так и руководством страны. В принципе, чиновники понимают необходимость развития срочной биржевой торговли, но конкретных шагов не предпринимают. Думаю, что катализатором здесь станет единство усилий профессиональных участников рынка, которого тоже пока нет. Несмотря на это, я уверен, что у срочного рынка в России огромное будущее.
- Нужен ли закон о производных финансовых инструментах?
Андрей Белинский: Рынок опасается революционных потрясений, потому что сейчас участники приспособились к существующему законодательству и сумели построить свой бизнес, основываясь на нем. Кардинальное изменение правил игры будет воспринято очень болезненно. Я не вижу, какую проблему, имеющуюся на рынке, решает предложенный к рассмотрению закон. Есть проблема судебной защиты сделок – она решается через внесение поправок в Гражданский кодекс. Есть налоговые вопросы – они решаются через внесение поправок в Налоговый кодекс. В законе о РЦБ, например, достаточно много внимания уделено проблеме регулирования рынка ценных бумаг, в представленном же проекте закона этот вопрос не рассматривается вовсе.
Константин Волков: Российский фондовый рынок выбрал резервы экстенсивного развития, и поэтому необходимость развития сектора производных инструментов в настоящее время становится насущной. У предложенного к рассмотрению в Госдуме проекта закона, подготовленного Комитетом по собственности Госдумы, есть как достоинства, так и недостатки. Главным его достоинством является то, что он заполняет пустующую в этой сфере законодательную нишу. К сожалению, законопроект не лишен недостатков, которые, кстати, отмечены Международной ассоциацией опционов и деривативов (ISDA), Правовым управлением Госдумы, а также регулирующими органами. Так, можно отметить отсутствие консенсуса по предлагаемым в нем определениям. Они не всегда вписываются в действующее законодательство, поскольку в некоторой степени являются калькой международных норм, а они не всегда согласовываются с нашими законами. Также в проекте предлагается ограниченный перечень производных инструментов, позволяющий трактовать его как исчерпывающий. Закон не решает важнейшую проблему обособления срочных сделокот сделок пари, которая явилась препятствием для цивилизованного разрешения ситуации с валютными форвардами в 1998 г. Мы считаем, что одним – даже специальным – законом ситуацию не исправить. И, следовательно, было бы целесообразно внести комплекс взаимосвязанных поправок в действующее законодательство. В этой связи трудно ожидать легкого прохождения закона в Госдуме.
Анатолий Гавриленко: Закон о производных финансовых инструментах должен дать толчок для развития фьючерсного рынка в России. Мне бы очень хотелось, чтобы на биржевом рынке торговались не только срочные контракты на акции, а началась бы полноценная торговля фьючерсами на индексы и, что самое главное, фьючерсами на товары. Первым, с моей точки зрения, товаром для срочной торговли должно стать зерно, потому что это один из самых востребованных финансовых продуктов, и государство это начинает понимать.
