Латвия: Министр земледелия не обещает крестьянских бунтов

Министр земледелия Янис Дуклавс недоволен апатией Рижской думы и скандинавскими инвесторами-спекулянтами, скупающими квадратные километры латвийских лесов и полей.

Бунт — это форма демократии. И если она приносит желаемые результаты, почему бы ее не использовать? Так считает министр земледелия Янис Дуклавс, который вступил в должность после того, как в Ригу на тракторах прибыли революционно настроенные крестьяне и свергли предыдущего министра Мартиньша Розе. С тех пор прошло более года. Деловой Телеграф поинтересоваться у нынешнего министра земледелия, как сейчас обстоят дела в сельском хозяйстве.

На дне

— Насколько серьезный урон сельскому хозяйству нанесло наводнение?

— На данный момент мы располагаем информацией только о Даугавпилсском крае. И то речь идет всего о 500 га затопленной земли, на которой крестьянское хозяйство выращивает озимые. От других хозяев тревожных сведений не поступало.

Крестьяне, как правило, знают, в каких местах обычно реки разливаются. Поэтому, наверно, не самый умный хозяйственник будет засаживать поля там, где весной можно ждать разлива рек.

— Много лет после очередных засухи-ливней-града-наводнения с новой силой звучат разговоры о необходимости создания госфонда для покрытия ущерба, нанесенного стихией. Так будет этот фонд наконец создан или нет?

— Насколько мне известно, такая идея пока не продвигается. Любой фонд, который может помочь в беде, — вещь хорошая. Но только нужно понять, откуда взять деньги. Мое личное мнение таково: в нынешней финансовой ситуации такой фонд создать просто невозможно.

Но есть другие инструменты поддержки, например, при Министерстве земледелия есть Фонд страхования риска, благодаря которому мы можем хоть немного помочь крестьянам. Немного, потому что речь идет не о миллионах. Фонд образуют бюджетные средства, и ежегодно их объем пересматриваться. На данный момент мы располагаем 168 300 латов.

— Некоторые крестьяне уже сообщают о том, что поля затопило, часть урожая погибла. Стоит ли ожидать в связи с этим повышения цен на муку, хлеб и хлебобулочную продукцию?

— Около 500 га — это совсем немного по сравнению с общей посевной площадью. Поэтому затопление этой земли никак не отразится ни на общем урожае зерновых, ни тем более на ценах. То есть из-за наводнения стоимость хлеба не вырастет.

Но есть другие проблемы, которые могут вызвать нынешнее наводнение и долгая зима с обильными снегопадами. К примеру, плесень и вызываемые ею заболевания зерновых культур. Но на данный момент к нам не поступало никаких сведений об этом, однако думаю, что такие случаи будут.

Мало каши ел

— В целом Латвия в состоянии обеспечить себя продовольствием?

— Даже с избытком. При этом почти половину всей молочной продукции и две трети зерновых мы экспортируем. Наверное, мы просто мало кушаем (смеется).

— А какие объемы зерна Латвия экспортирует?

— Латвия может продать примерно 800 тыс. тонн зерна. Но все зависит от урожая. Например, в 2007 году урожайность была очень высокой. И когда она падает, скажем, на 30%, то говорить о том, что год не был успешным, неверно. Прагматики сразу осадят: «Ребята, вы не шутите, по 100 центнеров брать с гектара — это не Латвии. Просто у вас в прошлый раз год такой хороший получился».

Для Латвии считается хорошей урожайностью, когда собирается по 70—80 ц с 1 га. Это вполне нормально для таких регионов, как Курземе и Земгале.

— Главной причиной низкой конкурентоспособности латвийских крестьянских хозяйств является их раздробленность. Как вы как бывший председатель колхоза «Пиебалга» относитесь к возможности укрупнения хозяйств по типу советских колхозов?

— Колхозы, наверно, нет, а вот рост кооперативов — да, возможен. Эта форма немного отличается, но условия очень хорошо подходят для латвийских крестьян. Уже сегодня есть хорошие зерновые кооперативы, например, Latrapsis, который объединяет более 500 крестьянских хозяйств. Сейчас к ним эстонцы собираются примкнуть, с литовцами идут переговоры. Так что это выгодно.

Министерская миссия

— Насколько активно сотрудничают Россия и Латвия в сфере торговли продуктами питания?

— Чего-то нового в двусторонних отношениях каждый день не происходит, просто нужно эти отношения все время поддерживать. Если мы раз в два года встречаемся, то что это за отношения? Я уже забыл, как вы выглядите. Так что нужно все время встречаться, обмениваться мнениями.

— А сколько раз за свою карьеру министра вы съездили в Россию и что изменилось за это время?

— Я лично был три раза. В том числе встречался с российским министром земледелия, руководителями лесной и рыбной служб. Думаю, что эти встречи укрепляют доверие. Например, российские инспекторы после моих встреч приехали в Латвию и оформили сертификацию для ряда латвийских экспортеров. Сейчас их уже 57.

Министр может поехать и о чем-то договориться, например, о том, что нужно увеличить экспорт. Но он же сам не будет везти и расставлять продукцию на полках в магазинах. Потом встречаются уже предприниматели, которые вовлечены в весь этот процесс. И в конце должно получиться так, чтобы все стороны заработали.

Ну и. конечно, очень важно, как высшие политические круги общаются между собой. И нам, наверное, не очень правильно учить нашего соседа, как ему жить и работать. Я бы этого не делал. За стаканом чая мы могли бы это обсудить, но не на официальном уровне.

Петух хороший, жирный. Что дальше?

— Насколько успешно латвийские товары продвигаются в российские сети?

— Еще недостаточно успешно. Мы не можем никак объединиться по конкретным группам продуктов. Дело в том, что мы можем поставлять только небольшие партии. Например, в торговую сеть «Пятерочка», где ежедневно закупают продукты питания миллионы людей, недостаточно отвезти одну фуру сыра. Среди латвийских предприятий у нас только Рижский молочный комбинат, который может и поставляет свою продукцию в такие крупные сети.

Также нужно помнить о том, что Россия — это не только Москва. Есть и другие города. Сейчас с Питером неплохие отношения налаживаются. Интересны Псков и Новгород. На мой взгляд, нужно искать небольшие торговые сети, которым мы будем интересны со своими объемами поставок. Тем более что наша продукция ценится в России, так как многие бренды известны покупателям еще с советских времен.

Свинарки, пастухи и спекулянты

— В латвийское сельское хозяйство идут мощные скандинавские инвестиции. Наверное, нужно радоваться?

— Сейчас очень модно покупать в Латвии сельскохозяйственную землю и лесные угодья. Интерес иностранцев в этом случае понятен. Если, скажем, в Скандинавских странах один гектар хорошей земли стоит 10—15 тысяч, то у нас 2,5—3 тысячи.

Интересно, что напрямую купить землю иностранец не может. И тут мы им «помогаем» всеми силами. Скандинавы покупают на определенных условиях земельные угодья на фамилию нашего гражданина. Я лично с этими предпринимателями не говорил, но знаю, что такие схемы работают. И если закон не нарушается, то что мы можем поделать? Там какой-то Миша купил 100 га. Где он взял деньги? Одолжил. Что ж, это не запрещено.

— Неужели плохо, когда скупается латвийская сельскохозяйственная земля и лесные угодья?

— Думаю, да. Потому что земля — это наше богатство. У нас нет ни нефти, ни угля, ни других важных полезных ископаемых. А земля у нас очень плодородная, и у нас все возможности развивать сельское хозяйство.

— Ну и прекрасно — придет иностранец, купит, займется сельским хозяйством и будет платить в Латвии налоги...

— Не так просто это все. Если бы так, то это было бы супер. Но как правило, это не инвестиции в сельское хозяйство, а спекулятивные игры с недвижимостью. То есть просто есть возможность купить за копейки землю. И если есть лишний капитал, то это хорошая долгосрочная инвестиция. Лишь единицы реально занимаются сельским хозяйством.

И, кстати, сейчас многие датчане стали продавать купленные ранее земли. Причем речь идет не о маленьких площадях в 50 или 100 га, они продают и по 1000 га.

Цель оправдывает средства

— Регулярно звучит информация о том, что у крестьян нет денег, банки отбирают у них коров, опечатывают хлева... Вы часто ездите по селам и встречаетесь с крестьянами. Не пахнет ли новым крестьянским бунтом?

— Мне лично они об этом не говорят. Жалуются на многие вещи. Но это нормально. Причем по сравнению с горожанами крестьяне не так обижены: европейские деньги не сократили и в сельское хозяйство их поступает больше по сравнению с другими отраслями.

— То есть бунтом пока не пахнет?

— Пока бунт мне не грозит (смеется). Год назад ситуация все-таки была другой. Цены пошли вниз, ситуация обострилась, доминировала логика: мне не помогают, но я знаю, что у государства много денег. Значит, нужно ехать и требовать. Как умели, так и просили. Может быть, не самый хороший способ, но результат неплохой (смеется).

Крестьяне — умные, образованные люди. Они понимают, когда можно приехать на тракторах в Ригу. Сегодня это бессмысленно, так как денег действительно нет.