Реформа сельского хозяйства Белоруссии идет «поэтапно и революционно». «За два года, при тех льготах, которые были отданы селу, мы решим проблему убыточных хозяйств». С таким заявлением выступил вице-премьер страны-партнера РФ по Союзному государству Роман Внучко, сообщивший, что в целях «оптимизации» АПК готовится проект указа о массовой приватизации убыточных колхозов. При этом если долги хозяйства окажутся выше стоимости основных фондов, то оно может быть продано частной структуре за символическую цену – 19 тысяч белорусских рублей (примерно 9 долларов).
Таким образом, крылатая фраза-вопрос Александра Лукашенко: «Когда же наконец в магазинах появятся нормальные человеческие яйца?» (президент РБ, несомненно, имел в виду яйца куриные, но оговорка вошла в историю) – получит достойный ответ. Яйца, как и прочую сельхозпродукцию, будет поставлять потребителям частник. Для Белоруссии, в которой приватизация – и не только в сфере АПК - протекала до сих пор черепашьими по сравнению с соседями темпами, решение действительно революционное. Особенно если учитывать, что убыточными на конец прошлого года являлись порядка 61% всех аграрных хозяйств республики - а это прежде всего колхозы и совхозы, сохранившиеся со времен СССР. В прошлом году на их поддержку было затрачено 1,2 трлн «белорублей», по старой памяти именуемых «зайчиками», - это около 10% всего бюджета республики.
В прошлом году Лукашенко, выступая на совещании, посвященном проблемам АПК, говорил о том, что «мы своим белорусским путем, тихо, спокойно - придем к тому, к чему весь мир пришел». А пришел он, с одной стороны, к приватизации убыточных хозяйств – «бизнесмен берет хозяйство и выдает результат», а с другой - к максимальной поддержке этого бизнесмена разного рода льготами и защитными мерами. Для белорусского президента, который сам долгое время был директором совхоза, такое решение, вероятно, было плодом долгих раздумий. После которых он подписал указ о финансовом оздоровлении сельхозпредприятий и привлечении инвестиций в АПК с упором именно на частные инвестиции и приватизацию.
Инвесторам было обещано немало: отсрочка на пять лет по оплате энергоносителей, замораживание долгов по товарным кредитам и по договорам финансового лизинга с возможным списанием долгов пропорционально росту продукции предприятия, плюс полугодовой кредит для уплаты таможенных пошлин и т.д. Иными словами, поддержка АПК, даже и частного, все равно сохранится - за счет всей экономики. Однако с надеждой, что значительная часть этих мер все-таки временная, и будет действовать лишь до той поры, пока частник не окрепнет, и за счет его Белоруссия не станет крупным сельхозимпортером (недавно Лукашенко возмутился, почему до сих пор белорусы завозят лук, а не вывозят, и потребовал в ближайшие годы обеспечить «луково-экспортную» ориентацию АПК).
Следует заметить, что когда в конце 70-х страны тогдашнего «Общего рынка» (позже ЕС) начали вводить экспортные субсидии и другие меры поддержки своих фермеров, тоже казалось, что эта мера временная и будет действовать лишь до изменения неблагоприятной ценовой конъюнктуры, однако чем дальше, тем более такие меры приходилось усиливать. Ныне 15 «старых» членов Союза субсидируют тружеников села в размере до 80 млрд евро ежегодно. Та же ситуация и в США, где Буш год назад подписал закон о защите фермеров, отчего защита - и так прежде немалая - увеличится до 140-150 млрд долл. Если бы такой поддержки не было, половина фермеров Америки разорилась бы, невзирая на не самые плохие (в большинстве штатов) климатические условия для ведения хозяйства, применение новейшей техники и технологий, упор на выращивание пресловутых ГМ-растений.
Куда меньше объем поддержки российского села, но она все-таки есть. И то, что в указанных странах преимущественная форма собственности в АПК другая, нежели в Белоруссии, мало что решает. Инвесторы не идут в этот сектор, предпочитая ему более выгодные вложения - в сфере услуг, прежде всего. А вкладывают в фермерские хозяйства ЮАР, Бразилии и прочих стран, где и климат соответствующий, а во многих случаях - более низкая стоимость рабочей силы (эти страны бунтуют против «нерыночной» поддержки фермеров США, ЕС и Японии, но в целом безуспешно). Белоруссия в этой связи недавно приняла Концепцию национальной продовольственной безопасности, где провозглашается «упор на собственные силы» - в том смысле, что и импорт будет ограничен, и экспорт будет поощряться.
Однако у Белоруссии куда меньше возможностей для поддержки АПК, чем у правительств США и даже России, - у последней есть хотя бы нефть и газ. Собственно, Минск во многом и стремился к союзу с Москвой в надежде, что ее «сырьевая игла» поможет поддержать белорусский АПК - не такой уж большой по сравнению с российским (а на что еще надеяться - в отличие от поляков, белорусов не берут в ЕС и не дают международных кредитов). Некоторая пробуксовка процесса интеграции двух государств заставляет сомневаться, что такая поддержка придет скоро. Лукашенко вынужден пытаться менять форму собственности предприятий – но, скорее всего, не потому, что надеется на приток внутренних инвестиций. Даже несмотря на обещанные льготы частникам и 9-долларовую цену за колхоз, вряд ли можно рассчитывать на инвестиционный бум в отрасли с ее сохраняющейся огромной плановой нагрузкой и советской инфраструктурой. Скорее, белорусский лидер дает как бы намек Западу на то, что готов к серьезным рыночным реформам. А такая готовность для Запада – всегда первое условие для начала диалога по более широкому спектру вопросов - и о возможных кредитах для Белоруссии, в частности. Вопрос об «авторитаризме режима» тоже важен, но в Европе и Америке понимают, что эрозия режима начинается с экономики, и наверняка будут такую тенденцию поощрять.
Алексей Виноградов
RBC daily
